Стройка была одним из самых мощных символов коммунистического режима, символом, который сохранил свою репутацию и после коммунизма, хотя он был столь же политизирован, как и любой другой символ.
Стройка была одним из самых мощных символов коммунистического режима, символом, который сохранил свою репутацию и после коммунизма, хотя он был столь же политизирован, как и любой другой символ. Крупные национальные стройки, стройки гигантических проектов, были сопровождены и стройками, на которых строились фабрики и заводы, жилые кварталы в городах, дороги и железные дороги. Крупными национальными стройками в коммунистической Румынии были гидроэлектростанции, железные дороги, модернизация дорог, Канал Дунай-Черное море, Дом народа и Гражданский центр Бухареста. Стройка в коммунизме была призвана показать людям, что режим был активным, что идеология обеспечивала всем рабочее место и квартиру, что лидеры приносили процветание и счастье. К сожалению, скрытая сторона коммунистической стройки состояла в том, что она часто означала форсированный труд с политическими заключенными и военными. Значительная частота несчастных случаев на работе и рабочие условия, а также строгий контроль репрессивных органов приводили к тому, что стройка со многих точек зрения напоминала лагерь. К этому добавлялись отсутствие экономических достижений и потери в результате растраты и кражи материалов.
Историк Дину Джуреску работал на Совромконструкции, специализированной в строительстве дорог. Он прошел курсы технологии дорог, которые преподавали инженеры по специальности и курсы политической экономии и марксизма. В 2002 году, в интервью Центру устной истории румынского радиовещания он вспоминал, как ему пришлось работать в профессии, отличной от той, которую он выбрал.
«Я был техником, вместе с командами рабочих и я должен был рассчитывать их производительность и платежи, главным образом их заработные платы. Названием этой должности было тогда нормировщик. Я не думал, что я могу стать нормировщиком, когда я был на 3 или даже 4 курсе факультета, то есть в 1948-1949 годах, я хотел стать преподавателем, не обязательно в Университете. Я понимал уже, что вещи идут в определенном направлении и у меня не было того, что называлось «хорошим досье». Я окончил факультет в 1949 году, мне не разрешили сдать государственный экзамен, поскольку он был упразднен в 1949 году.»
Молодой интеллектуал Дину Джуреску был вынужден входить в среды простых людей, из другого, чем он, социального класса.
«Люди встречали меня хорошо, как правило. Я не говорю о чиновниках, то есть о моих коллегах. Там были настоящие джунгли, в том смысле, что все банкроты с общественно-политической точки зрения были там. Это были те, кто прошел курсы нормировщиков, бывшие адвокаты, бывшие магистраты и бухгалтеры, которые хотели найти себе убежище и попали на стройку. Были и молодые люди, были и старые люди. Я помню одного Думитреску, который ранее был офицером в Королевской гвардии, очень миловидный молодой человек. Начальник стройки был заинтересован, как и остальные начальники, которые говорили: «Ты постарайся, чтобы нашим людям было хорошо, ибо если им не будет хорошо, они уйдут от нас.» Это были рабочие, собранные из ближайших сел.»
Дину Джуреску работал на стройке аэродрома в городе Бакэу, секретном военном объекте. Он рассказал о специальном надзоре на этой стройке и о работавших там людях.
«надзор был более значителен, поскольку это была военная стройка и мы работали и на втором этапе, то есть в лентний период, с военными строителями. Генеральное управление трудовой службы, те, кто не был достоен носить военную форму и оборонять страну, были включены в батальоны Генерального управления трудовой службы, которые были одеты в синие костюмы. Это были просто рабочие батальоны. Они проходили военный стаж 2 или 3 года, работая лопатой и мотыгой и имели своих нормировщиков. Однако они были распределены на нашу стройку и не имели своего нормировщика. Меня опять использовали для этой работы. Я был в хороших отношениях со старшиной и порой «помогал» ребятам, ибо они должны были доказать, что выполнили норму.»
Одним из событий, которые ни один румын, который жил в 50-х годах, не может забыть была кончина Сталина. Дину Джуреску вспоминал, что он был на стройке, когда узнал о кончине советского диктатора и в чем состояла тогдашняя публичная церемония.
«И нас созвали в столовую, которая служила и залом для встреч, где проходили собрания и был создан небольшой президиум и очень торжественным голосом было зачитано официальное коммюнике о кончине товарища, «гения», «величайшего гения человечества», товарища Сталина. Они прочитали нам комментарий из газеты Скынтея, в переводе Искра, передовую статью, которая была опубликована по этому случаю. Взяли слово двое или трое человек. Мы слышали, что случилось и поэтому у нас соответствующие лица. Мой коллега Григоре Иоан сказал мне потихоньку: «Умер палач, посмотрим, что будет дальше.» Три или четыре дня спустя после кончины Сталина, я на три дня прбыл в Бухарест и встретился с одним из нормировщиков, Антоном на Северном вокзале. И он говорит мне: «Ты знаешь, умер и Клемент Готвальд в Чехословакии.» И мы улыбаясь говорим друг другу: «Может быть умрут и другие». Мы об этом думали, но этого не случилось, из наших лидеров никто не умер.»
Коммунистические стройки кончились в 1989 году. Хотя нынешняя общественность воспринимает их положительно, они имели главным образом репрессивное измерение, более значительное, чем основное.
Полезные ссылки
Copyright © . All rights reserved