Татьяна Цыбуляк получила Премию Европейского союза по литературе

В национальный день Румынии юная писательница и бывшая журналистка из Республики Молдова Татьяна Цыбуляк была награждена румынским президентом Клаусом Йоханнисом орденом «За культурные заслуги» в степени кавалера.

Corina Sabău, 01.08.2020, 15:41

В национальный день Румынии юная писательница и бывшая журналистка из Республики Молдова Татьяна Цыбуляк была награждена румынским президентом Клаусом Йоханнисом орденом «За культурные заслуги» в степени кавалера. Награда является знаком высокой оценки творческой деятельности писательницы, её таланта и профессионализма, признанных в том числе на европейском уровне. В 2019-ом писательница Татьяна Цыбуляк стала одним из 14-ти лауреатов Премии Европейского союза по литературе, которая была ей вручена в рамках церемонии, прошедшей в брюссельском Дворце изящных искусств BOZAR. Роман «Стеклянный сад», который и удостоился этой престижной награды, «рассказывает историю целого женского поколения, а также этой замечательной и в то же время удивительной писательницы» — утверждает литературный критик Симона Шора. Встретившись с Татьяной по случаю конференции The Power of Storytelling, нам удалось побеседовать с ней о процессе сочинения, о языках на которых ей удается выражать свои мысли и чувства, о Кишинёве и о Париже, в котором она живёт сейчас. Мы узнали как повлиял румынский язык на её рассказы, о роли бабушки в жизни писательницы, об интересе к сказкам и о стойкости перед трудностями жизни, о спорах, вызванных романом «Стеклянный сад», о её личном Кишинёве и о премии ЕС. Татьяна Цыбуляк: «Самым трогательным для меня стал момент чтения на румынском языке, со сцены Дворца изящных искусств Bozar. В зале было много румын и сама речь на румынском стала для меня своего рода премией. У меня было такое ощущение, что весь этот мир, все лауреаты собрались там, чтобы рассказать свою историю, и тот факт, что голос Румынии прозвучал наравне с остальными, тронул меня даже больше, чем сама премия, хотя и она стала весьма неожиданной радостью. Конечно же, я рада премиям, но главным для меня остаётся сам процесс творчества».

«Существует в Кишинёве такая улица, самая длинная и труднопроходимая улица в мире. Все находящиеся на ней здания, деревья, светофоры, и даже мусорные баки и ямы умеют говорить на русском языке». — С этого отрывка из романа «Стеклянный сад» мы и начали наш разговор с Татьяной Цыбуляк об её отношениях с языками, которые оказались довольно напряжёнными, сильными и непредсказуемыми. «Есть люди, которые отлично владеют одним языком и есть люди, которые говорят на нескольких языках, и делают это плохо. Мне кажется, что я принадлежу к той категории людей, которые могут общаться на нескольких языках, но когда заходит речь о том, чтобы писать, не они выбирают язык, а он выбирает их. Например, с мужем я разговариваю на английском, на котором мне легче всего говорить о повседневных вещах. Так как мы живём в Париже, вокруг нас звучит много французской речи. Более того, мои дети предпочитают разговаривать на французском, который я полюбила главным образом благодаря им, так что теперь я ассоциирую этот язык с детством и детскими играми. Русский язык, которым я владею в достаточной мере, имеет для меня особое значение, потому что он обеспечивает мне доступ к любимой литературе. Еще я слушаю музыку на русском языке. Однако, если речь заходит о том, чтобы писать, я переключаюсь на румынский и, как мне кажется, именно он выбирает меня. Я поняла, что с румынским языком я могу состоять в дружеских отношениях и что процесс писания способствует мастерству владения этим языком. Румынский язык стал для меня ещё более дорогим после выхода в свет романа «Стеклянный сад». И это потому что я мысленно вернулась в Кишинёв моего детства, во дворик родного дома, где звучал чаше всего русский язык и я поняла, что меня и румынский язык связывают долгие отношения, которые стали ещё более сильными после выхода в свет моего последнего романа «Стеклянный сад».

«Татьяна Цыбуляк возвращается, с тем же размахом, но в другом контексте, на другом уровне, к темам материнства, желанного или нежеланного ребёнка, трагических последствий нелюбви, и раскаяния, в результате чего у нее получилось не менее трогательное произведение, чем роман «Лето, когда мамины глаза были зеленого цвета». Осиротевшую девочку, которая попадает в многокультурный Кишинёв, удочерила волевая одинокая женщина, которая то ли желает обеспечить ей беззаботное будущее, то ли эксплуатирует её труд, также безжалостно, как это происходит в романах Диккенса. Вопрос продолжает волновать читателя и после завершения чтения этого романа, рассказывающего драматическую историю становления девочки, между двумя языками и двумя культурами, в период бурных изменений политических систем и перемещения границ» пишет Габриела Адамештяну о романе «Стеклянный сад». Татьяна Цыбуляк: «Я задавала себе вопрос поймут ли читатели роман «Стеклянный сад». Поймут ли румынские писатели, что происходит в описанном мной Кишинёве? Но, к счастью, они поняли даже больше, чем я ожидала. Я ставила себе вопрос: зачем французам роман о некой истории, произошедшей в Кишинёве, о девочке, пытающейся выучить русский язык, а не родной — молдавский, как его называли тогда и который теперь называют румынским. Разговаривая с переводчиком романа, который выйдет во Франции в марте, я поняла, что он реагирует на эту историю совсем иначе. От него я узнала, что эта борьба за самосознание не такой уж и изолированный случай, что подобную борьбу ведут много людей. Мне кажется, что роман «Стеклянный сад» можно толковать по-разному».